Будем меняться мужьями? - Страница 56

– Вы удивительно любезны, Юрий Иванович, – многозначительно улыбаясь, заметила Людмила, садясь на ближайший к начальственному столу стул и картинно закидывая ногу на ногу.

Юрий Иванович подошел и сел рядом.

– Людочка, вы по делу или с дружественным визитом?

– Разумеется по делу. Но – с дружественным визитом.

– А тогда могу я вас пригласить сегодня поужинать?

Мила потупилась и взглянула исподлобья.

– А как же!

Он наклонился и поцеловал ее руку.

– Так, – сказал, вставая и направляясь обратно к своему столу. – Ну а что у нас по делу?

…К зиме малолетка Ирка родила крошку Вову, непутевый отец младенца к тому времени отбыл на зону – отзывчивый на чужое горе следователь в самом деле не подвел: по суду Вовка получил сравнительно небольшой срок, и Галочка ездила к нему на свидания в ИТК в Коломну, а не в Сибирь, с удовольствием предъявляя этот факт в доказательство собственной везучести.

Милка в это время активно занималась обновлением личной жизни и шаг за шагом поднималась по карьерной лестнице, изредка переживая свои перфекционистские депрессии. Амбиции, на секунду насытившись очередным успехом, требовали новой пищи в виде победоносной и безжалостной к себе деятельности. Галка оценивала ее усилия как глупую суету, уверенно предрекая Людмиле неизбежную, по ее мнению, хроническую несчастливость. Но как самой Гале плевать было на Милкино невысокое о ней мнение, так и Миле смешны были жалкие страхи убогой аутсайдерши, некогда являвшейся ее лучшей подругой.

Весной Мила поехала в Париж.

Галя отправилась в исправительную колонию в Коломну.

Из Парижа Мила привезла новые наряды, чувство удовлетворенности от исполненной мечты и лихорадочное желание работать больше. Галя вернулась из ИТК с уверенностью, что все не напрасно. Вовка содержался в приличных условиях и был серьезно настроен после отсидки начать новую жизнь.

Они опять встретились, Милка рассказывала про Францию. Галя отдала ей денежный долг. И тоже очень приподнято делилась сведениями об особенностях содержания заключенных в коломнинском ИТК, о настроениях брата и своей феноменальной везучести, воплотившейся на этот раз в легкой дороге туда и обратно и надеждах на светлое будущее Вовки. Мила тонко улыбалась очень светской улыбкой. А впрочем, была благодушна как никогда. В Париже она упивалась заслуженным и прекрасным настоящим, впереди лежало заманчивое, многокрасочное будущее, а здесь перед ней сидело ее смешное прошлое и рассказывало свои смешные пустяки…

Сели за стол. Милка рядом с Настей.

– Салфеточку дай, – попросила, рассеянно ковыряясь в салате. И добавила насмешливо: – Спасибо, подруга, развязала.

– Что?

– Спасибо, говорю, за салфеточку. Развязала по двум направлениям сразу, мерси, говорю тебе. – Она спокойно и радостно взглянула на школьную подругу и отвернулась. «Трудно с ней стало, – подумала Настя. – Все с подвывертом. А прояснять ничего уже не хочется».

…Жизнь катилась. Галка растила дочь, возилась с племянником, сдерживала запои родителей, изредка ездила к брату. Однажды застала невестку Ирочку со своим Валеркой за таким недвусмысленным занятием, что даже с ее оптимизмом не смогла принять увиденное за что-то хоть относительно невинное. Плача, рассказывала обо всем Насте с Леной. Девчонки ахали и дружно советовали взашей гнать обоих предателей из своего дома.

– Да как их гнать-то? – возразила Галка. – Ну Ирка же, ясно, – просто дуреха малолетняя, к тому же мать Вовочки – куда я ее погоню! А Цибина тоже понять можно, он ведь мужик: девка бедром качнула, глазками повела – ему больше и не нужно.

Вскоре у беззастенчиво гуляющей Ирочки появился постоянный ухажер. И когда стало очевидно, что молодую мать все меньше тянет домой, Галя сама предложила невестке перебраться к новому другу, а ребенка оставить у нее. Ира, девочка беспутная, но рассудительная, согласилась почти мгновенно. Поначалу навещала сына довольно часто, потом перестала. А вскоре погорела вместе с сожителем на ограблении продуктового ларька и отбыла на зону. Излишне говорить, что малыш по родительнице особо не скучал и в правильные сроки обратил свое первое «мама» к Гале.

…В это время Милка защитила кандидатскую и сразу выросла в должности в своей фармацевтической компании. В те же дни она развелась с Андреем, сразу отлучив его от сына, и вскоре вышла замуж за начальника начальника начальника. Кроме того, неожиданно и резко Мила стала недоступной для всех прежних подруг и друзей. Теперь ее телефон всегда отзывался автоответчиком или звучал безнадежным долгим зуммером, пока механический голос не сообщал, что в настоящее время абонент не может ответить на звонок. Но этот абонент больше никогда не отвечал и не перезванивал ни Галке, ни Насте, ни Лене.

Настя стояла над большущей кучей вещей, наваленных на диване, – за эти выходные она собралась тщательно перебрать свой гардероб, понять, что из имеющегося еще можно носить, а что уже совершенно неперспективно. Раскладывая одежду рядами, развешивая на мебели, озабоченно вздыхала, находя почти все туалеты устаревшими и никуда не годными.

Зазвонил телефон. Не отрывая взгляда от вызвавшей сомнение юбки, Настя в задумчивости взяла трубку и услышала встревоженный голос Лены.

– Настён, бросай все! – кричала подружка. – Срочно на выход. От Галки Циба ушел – представляешь, что она может натворить? Все, жду у подъезда.

Настя ахнула и поспешно стала собираться.

– Не знаю, что нам с ней делать! – тяжело выдыхала на бегу Ленка, семеня за Настей на высоких каблуках. – А если опять? А у нас даже телефона Людкиного нет.